Сахих аль-Бухари صحيح البخاري

4913 — Сообщается, что Ибн ‘Аббас, да будет доволен Аллах им и его отцом, сказал: «В течении года я пытался спросить ‘Умара ибн аль-Хаттаба об одном аяте, но не мог сделать этого из-за уважительного страха в отношении него. (Так продолжалось до тех пор,) пока он не отправился в хадж, и я отправился вместе с ним. (На обратном пути) он отошёл в кусты, чтобы справить нужду, а я стоял и ждал, пока он не закончил. Потом я пошёл вместе с ним и спросил: “О повелитель правоверных, кто были теми двумя жёнами Пророка ﷺ, которые сговорились против него?” Он ответил: “Это Хафса и ‘Аиша”. Я сказал: “Клянусь Аллахом, я пытался спросить тебя об этом, но не мог сделать этого из почтительного уважения к тебе”. ‘Умар сказал: “Не делай так! Если ты знаешь, что у меня есть знание о чём-либо, то спроси меня. И если я знаю об этом, то отвечу тебе”. Затем ‘Умар начал свой рассказ, сказав: “Клянусь Аллахом, во время доисламского невежества мы не придавали женщинам никого значения, пока Аллах не ниспослал о них то, что ниспослал (о хорошем отношении к ним), и не выделил им (из наследства и расходов) то, что выделил. Однажды, когда я размышлял об одном деле, моя жена сказала мне: “Лучше поступи так-то”. Я сказал ей: “Это дело тебя не касается, почему ты лезешь в него”. Она ответила: “Удивляюсь тебе, о Ибн аль-Хаттаб! Ты не хочешь, чтобы я пререкалась с тобой, в то время как твоя дочь пререкается с Посланником Аллаха ﷺ так, что он потом гневается целый день”. Тогда ’Умар встал, схватил свою накидку и пошёл к Хафсе. Он сказал ей: “О доченька, ты пререкаешься с Посланником Аллаха ﷺ так, что потом он гневается целый день?” Хафса ответила: “Клянусь Аллахом, мы пререкаемся с ним”. ‘Умар сказал: “Знай, что я предостерегаю тебя от наказания Аллаха и гнева Посланника Аллаха ﷺ. О доченька, пусть тебя не обольщает та, которая обольстилась своей красотой и любовью Посланника Аллаха ﷺ к ней”, — имея ввиду ‘Аишу. ‘Умар продолжил: “После этого я отправился к Умм Саляме, так как она была моей родственницей, и стал говорить с ней об этом, но Умм Саляма сказала: “Удивляюсь тебе, о Ибн аль-Хаттаб, ты вмешиваешься во всё! Ты хочешь вмешаться даже в отношения между Посланником Аллаха ﷺ и его жёнами”. Клянусь Аллахом, своими словами она так повлияла на меня, что я потерял часть своего гнева, и вышел из её дома. У меня был друг из числа ансаров, и когда я отсутствовал (на собраниях с Пророком ﷺ,) он сообщал мне известия, а когда отсутствовал он, я сообщал ему. В то время мы опасались одного из царей племени гассан, нам сообщили, что он хочет напасть на нас, поэтому мы очень переживали за это. Однажды мой друг ансари неожиданно постучал в мою дверь, сказав: “Открой, открой!” Я спросил: “Племя гассан прибыло?” Он ответил: “Нет, серьёзнее этого, Посланник Аллаха ﷺ отдалился от своих жён (перестал заходить к ним)”. Тогда я сказал: “Да покроется пылью носы ‘Аиши и Хафсы”. Я оделся, пришёл к Посланнику Аллаха ﷺ и обнаружил, что он поднялся по лестнице в свою приподнятую (от земли) комнату (машруба), а чернокожий раб Посланника Аллаха ﷺ (сидел) на первой ступеньке. Я сказал ему: “Скажи ему, что пришёл ‘Умар ибн аль-Хаттаб”. Он разрешил мне войти, и я рассказал ему обо всём, когда же я дошёл до разговора с Умм Салямой, Посланник Аллаха ﷺ улыбнулся. Он лежал на циновке, и между ним и ней ничего не было. Под головой у него была кожаная подушкой, набитая пальмовым волокном, у его ног были насыпаны стручки аравийской акации, а над головой его висела кожа. Увидев след от циновки на его боку, я заплакал, а он спросил: “Почему ты плачешь?” Я ответил: “О Посланник Аллаха! Поистине, хосрой и цезарь живут в роскоши, а ведь ты — Посланник Аллаха!” Тогда он сказал: “Разве ты не доволен тем, что для них (предназначен) этот мир, а для нас — мир последний?!”».